Все течет, все меняется. Интел и Майкрософт, американские монстры первого десятилетия нового века, захлебываются в ворохе тех компромиссов, которые в свое время позволили им вырасти. Постепенно превратившись из источников инноваций и революций в источник классных инженеров и предпринимателей, имеющих бесценный опыт. Продолжают радовать акционеров, которые, однако, прибыль по возможности инвестируют в другие, более актуальные начинания.

Электронная революция девяностых годов прошла мимо России. Пока у нас переучивались с нуля тому, что такое государство, рынок, промышленная политика, на Западе и Востоке решали технические и бизнес задачи, инвестировали в удачные и не очень начинания. Мы же позже импортировали рынок потребительской электроники, оставив попытки повлиять на этот вечно меняющийся организм, попутно подхватив комплекс неполноценности. На хабре эта тема подробно разобрана.

Но совсем электроника в стране не умерла, поскольку осталась крохотная область, где за нас никто ничего не сделает — военное производство. Область, в которой маркетинг совсем не похож на гражданский, в которой по причине секретности крайне тяжело делиться наработками, где без дополнительных ухищрений не получится работать с зарубежными партнерами. Тем не менее инженерная школа сохранилась, и она все еще готова решать сложные задачи. Которые пока, увы, некому ставить.

Инженеры, как сумели, к ситуации приспособились. Готовят себе смену, осваивают технологии, вгрызаются в задачи, обеспеченные смыслом, пишут бумажки в случаях бессмыслицы. При этом жизнь теплится далеко не только в Москве. Скорее наоборот, в Москве намного проще не заниматься всей этой зубодробительной и неблагодарной инженерией, а уйти зарабатывать деньги в банках или интернетах. В других городах разнообразия меньше, поэтому вокруг энергичных организаторов вполне образуются центры компетенции. Один из примеров — Центр микроэлектронного проектирования и обучения  - находится во Владимире, в местном университете. Про них я наслышан и от Виталия Кравченко, и от Анжелы Матросовой, пришла пора пообщаться. Про учебный план, про центр мы общались с Сергеем Геннадьевичем Мосиным, доцентом кафедры вычислительной техники ВлГУ.

Читать далее →

Ищу человека, который бы рассказал мне о DFT: текущий статус, проблемы и проч. Хочется двигать тему про path delay faullts/ошибки задержек путей, но мне явно не хватает знаний. Отзовитесь, эксперты.

Внезапно процитировали на хабре. Значит, надо продолжать. Проблема в том, что не так просто найти организацию, которая бы уделила мне время (а ничего иного не требуется). Сейчас доделаю рассказ о Владимирском Университете, а дальше все зависит от интереса интервьируемых. Будет интерес — будут тексты.

Чтобы запустить в разработку, производство и продажу новый чип, нужно понимать, кому этот чип нужен, его цены и характеристики, разбираться в деталях разработки схемотехники, физического дизайна, производства, корпусирования, тестирования, маркетинга готовых изделий. Ошибка — и миллионы долларов (столько и стоит разработка не самого передового чипа) не вернутся продажами, из полученных чипов только брелки останется делать. При такой цене ошибки не удивительно, что мало кто решается заняться микроэлектроникой. Принятое в мире решение для этой проблемы — аутсорсинг. Имея начальное финансирование и мнение о своей компетенции остальное можно докупить на рынке у специализированных проектных компаний. Есть идея чипа и нетерпеливый клиент с авансом? Идешь в такую компанию, они разработают и произведут. Есть новое схемотехническое решение с интересными характеристиками? Оформляешь IP блок и опять-таки идешь в проектную контору, которая поможет активному использованию этого блока. eSilicon, Open Silicon, IMEC — наиболее крупные и известные представители этого класса компаний.

Рынок в России постепенно созревает не только для использования зарубежных проектных офисов, но для создания своих собственных. Вице-президент компании КМ211 по маркетингу и продажам Дмитрий Пустов рассказывал мне о последних достижениях компании.

Читать далее →

В России помимо прочего продолжают заниматься новыми материалами для использования в электронике, и даже получают неплохие результаты - раз, два.

Т-Платформы исключены из черного списка.

EDA (Electronic Design Automation) — небольшая индустрия, которая держит под контролем микроэлектронику. Капитализация всех EDA компаний порядка 15 миллиардов долларов — цена одного такого игрока, как Broadcom. Это вовсе не означает, что за несколько десятков миллионов долларов можно ворваться в элиту. Напротив, успех решения в области автоматизации проектирования лежит в области понимания проблем разработчиков и производителей. Мало придумать и реализовать алгоритм. Нужны дружественные клиенты, готовые допустить программистов до разрабатываемых чипов — своей святая святых, дружественные фабрики, готовые сертифицировать тулы под свои процессы. Подобные отношения и понимание выстраиваются годами, их нельзя купить, это истинные высокие технологии — нажитый актуальный технологический опыт. Зато при наличии этих компетенций создание успешного программного продукта под силу одному человеку.

В этот раз я беседовал с господином Хироши Мурата, президентом, сейлом, программистом, бухгалтером и вообще единственным сотрудником компании GemDT. Компания предоставляет своим двадцати клиентам решения в области проектирования корпусов для 3D IC (теперь так принято называть SiP, system in package). Господин президент был в России по приглашению компании Униведа, представлял свои продукты, давал лекции о современном развитии SiP в ЗНТЦ, НИИМА Прогресс, МЦСТ, Зеленоградском техцентре, Ангстреме и других компаниях. Мы же беседовали о том, почему SiP может быть next big thing, в которую самое время инвестировать силы, время и деньги.

Читать далее →

Краткий обзор истории и состояния литографических технологий (англ). В частности рассказывается, что 22нм очень лукавая цифра. Ширина затвора такова, да. Но шаг литографической машины 80нм. То есть уменьшение размеров выходит ограниченное.

Про IP блоки и проблемы, с которыми приходится сталкиваться при их интеграции.  (eng.)

Электроника, как и любая индустрия, основана на задачах, экспертизе и инвестициях. Индустрия молодая, знания и навыки создаются, накапливаются, устаревают порой очень быстро. Нынешняя структура рынка — с фаблес дизайн центрами, фабриками, контрактными производствами — выстраивалась на наших глазах. ASML, IMEC — 1984 год основания, Synopsys — 1986, TSMC — 1987, ARM — 1990, Broadcom — 1991, Infineon — 1999, OpenSilicon — 2003 и Globalfoundries — 2009 — младенцы по сравнению с Фордом или Шеллом. Каждая из этих компаний возникала, конечно, не в чистом поле. Рядом были источники профессионалов Stanford/MIT, материнские компании Philips и Siemens, нетерпеливые заказчики, разнообразные задачи и деньги на их решение. За последнюю пару десятков лет из условного AT&T с Bell labs, которых в качестве примера приводит академик Бетелин, возникли те десять переделов между наукой и индустрией, о которых говорит Денис Ковалевич.

Сегодня в Россия совсем не похожа на США или Тайвань двадцатилетней давности, повторить их путь не удастся. Однако формула “задачи-экспертиза-инвестиции” достаточно универсальна, чтобы на нее ориентироваться, строя работающую модель. Однако, по причине той же универсальности, без огромного числа уточнений и пояснений она хороша разве что для лозунгов. Для работающей в конкретном регионе модели главное — детали. Понимание, как выстроить эту модель в условиях России только начинает приходить. Каждая попытка, даже неудачная, добавляет капельку к пониманию того, как можно выстроить стабильную экономику, завязанную не только на военных. Про правильно разобравшихся через годы напишут книжки, но до той поры далеко, а интересное происходит каждый день. Как пытаются развивать электронику в Зеленоградском нанотехнологическом центре мне рассказывал его руководитель, Анатолий Ковалев.

Читать далее →

Эксперт взял интервью у одного из немногих академиков  в микроэлектронике, руководителя НИИСИ РАН Владимира Бетелина